Следующие подвиги Геракла

Далее идет череда подвигов, последовательность которых и не важна. Керинейская лань — это лань, посвященная Артемиде. Как мы знаем, Артемида — богиня-охотница. Зооморфная ипостась самой Артемиды — лань. Поэтому и Актеон превращается не в кого-нибудь, а в оленя. Керинейская лань — не просто лань, а лань с золотыми рожками, серебряными и медными копытами, от которой якобы вред был из-за того, что она вытаптывала посевы. Геракл очень долго за ней гоняется, догнать ее не может. В конце концов он ранит ее в ногу и только тогда настигает. После чего приводит ее в Микены. Ее приносят в жертву Артемиде или же просто отпускают, и таким образом лань возвращается к богине, ипостасью которой фактически она является. В чем смысл этого подвига? Перед нами трансформирован чрезвычайно архаичный миф. Миф о приведении в мир людей богини света. Ваша покорная слуга написала в свое время небольшую, но очень насыщенную статью — «Женщина с воздетыми руками», где как раз и рассматривается образ богини света, богини неба, который присутствует в самых разных мифологиях земли. В частности, он имеет форму женщины с поднятыми руками. Но иногда это может быть женщина рогатая, причем, с рогами, как правило, оленьими или лосиными. В некоторых случаях изобразительно рога и руки могут сливаться. И если мы посмотрим по различным сказаниям Евразии, то там женщина с оленьими рогами или просто женщина в обличии оленихи со светящимися рогами будет чрезвычайно распространенным образом. Это действительно универсальный евразийский образ. И тогда становится понятным, почему Геракл должен привести эту самую лань живой. Здесь у нас трансформированный миф о культурном герое, то есть о том, кто добывает для мира людей свет, солнечные лучи, персонифицируемые в образе лани. Понятно, почему ее нельзя ни в коем случае убивать. Несколько иная ситуация у нас со Стимфалийскими птицами, которые обладали перьями острыми, как стрелы, и которых по сути своей Геракл просто прогоняет. Птица с железными крыльями — это образ тоже широко известный. Греческий миф в этом смысле невнятный, периферийный для реализации этого образа. Гром-птица, как правило, одна, не в стае. Единичная милая пташечка такого размера, что, когда у нее, например, падает перо, оно не стреле подобно — его десять богатырей несут. Такие большие масштабы эта птица принимает у степных народов. Огромные же у нее размеры и у народов приморских. В Греции этот мотив связан со стаей птиц с железными перьями. Любопытно, что эту птицу никто и никогда убить не может. Если с ней пытаются взаимодействовать, в некоторых сказаниях ее не трогают или прогоняют. Эриманфский вепрь. Самый яркий мотив, связанный с ним, в том, что, когда Геракл принес его царю, то Эврисфей спрятался в огромный сосуд. Конечно. Эврисфей — слабое и трусливое существо, об этом мы уже говорили. Но нам важно другое. Почему надо кабана непременно живым доставить? Дело в том, что кабан — одна из ипостасей бога преисподней. Причем, я замечу, что у индоевропейских народов память, что кабан — это священное животное, связанное  изначально с преисподней, достаточно широко жила, и долго жила. Она нашла отражение в том, что свинина у большинства индоевропейских народов было мясом священным, ритуальным, а никак не повседневным. Затем у нас «Кони Диомеда», которые были такие нехорошие, что занимались людоедством. Поэтому Геракл их опять привел в Микены, на лесистых склонах отпустил, где их разодрали дикие звери. Дальше мы оказываемся на скотном дворе Авгия. Замечу, что вопреки известному фразеологизму («авгиевы конюшни») на дворе содержались быки, а не лошади. Быки были разнообразной рыжей масти, а один бык сверкал, как звезда. И эти быки стояли по самое брюхо в навозе. Геракл за то, что он очистит этот самый двор, потребовал десятую часть всех быков, и поэтому ему этот подвиг не засчитали. Что он делает? Он запрудил течение двух рек, отчего они потекли на скотный двор, и столь мощным был поток этих рек, что весь навоз вместе с постройками вода рек смыла. Попытаемся это представить себе визуально. Мы имеем некий напор рек, который сносит постройки, но там стоят быки. С быками ничего не случается. Навоз и постройки уносит вода, быки «освобождаются». Парадоксальным образом здесь мы имеем дело с пресловутой греческой рационализацией. Понятно, что никакой логической критики это сказание не выдерживает. Речь идет о том, что перед нами еще раз трансформированный миф об освобождении коров из пещеры. Действие происходит за рекой. За рекой — потусторонний мир. Кстати, когда мы разбирали это применительно к Гермесу, мотива реки не было. А в индийском мифе, параллельном ему, эта самая скала, в которую замурованы коровы, находится за рекой, и это специально подчеркивается. Замечу, что иной мир и, в частности, преисподняя, очень часто предстает не просто, как грязное место, а как место чудовищной, сверхъестественной грязи. Так что, образ быков, стоящих в навозе по самые уши, — вполне адекватный образ именно для заточения в преисподней. И дальше идет освобождение человеческими методами. Затем идет уже разбираемый нами «Критский бык». Геракл приводит быка в Микены и благополучно отпускает, хотя бык ужасный. И убивает потом этого быка Тесей. Мы сейчас говорим о подвигах, последовательность которых произвольна.

Далее — Последние подвиги Геракла