Аполлон

В трактовке Ницше Аполлон — воплощение жизненного начала. Достаточно вспомнить миф о Ниобе, детей которой Аполлон вместе с Артемидой перестреляли. Или же вспомнить начало «Илиады», где Аполлон своими стрелами рассылает чуму в лагере ахейцев. Вот вам и образ начала жизни. Ни в коем случае. Рациональное начало. Я замечу, что главное святилище Аполлона — Дельфийский храм с оракулом, который находится на склоне горы Парнас, где из расщелины исходили ядовитые испарения. Прорицательница Пифия входила туда, этими испарениями дышала, начинала выкрикивать разные бессвязные слова, которые жрецы записывали, потом истолковывали, и получались пророчества. Причем, пророчества были не просто туманные, а туманные по условиям игры. Никто не ждал от Аполлона четкого, ясного, однозначного ответа. Ответ и должен быть двусмысленным — иначе, какое же это пророчество. Соответственно, античный Аполлон отнюдь не тот персонаж, каким его пытается изобразить Ницше. Что касается «мужского начала» Аполлона, то тут с Ницше не поспоришь. Аполлон действительно воплощение мужского начала. И даже больше, чем можно подумать. Потому что с Аполлоном у греков будет очень устойчиво связан образ мужской любви. Греки, как известно, весьма терпимо относились к однополой любви. И я замечу, что во многих случаях речь шла даже не о гомосексуализме в том смысле, в котором сейчас об этом принято говорить, а о чувстве, связывающем двух людей одного пола. Аполлон имеет самое непосредственное отношение к однополой любви. И мы знаем, с одной стороны, истории о том, как ему отказывали многочисленные героини. История с Кассандрой, которая согласилась стать его возлюбленной при условии, что он сделает ее провидицей. Когда он дал ей этот дар, она ответила решительным отказом, обманув его. Не в силах забрать обратно дар, Аполлон добавляет к нему то, что пророчествам Кассандры никто не будет верить. Нимфа Дафна бежит от него. И лучше ей превратится в лавр, чем стать возлюбленной Аполлона. И он отламывает ветвь от дерева и носит ее в качестве венца. Но при этом у Аполлона (то, о чем писал Овидий, но не писал Кун по причине неприличности) были счастливые истории с Гиацинтом, Кипарисом и разными другими юношами. Как уже говорилось, Аполлон в первую очередь бог света. Стрелы Аполлона — и есть свет, солнечные лучи. Но в достаточно поздней античности, благодаря этому, образ станет гораздо более гармоничным, и мы получим то, что мы имеем в эпоху эллинизма: прекрасный бог, красавец, «Аполлон Бельведерский»… Изначально Аполлон своими стрелами поражает людей, карая их не только беспощадно, но и бессистемно. Аполлон ни в коем случае не воплощение справедливости. И более того, если человек скоропостижно умирал, то греки говорили — «Аполлон поразил его стрелой». К вопросу об отношении греков к смерти. Греки относились к смерти гораздо более спокойно, чем мы. И для них было абсолютно нормальным пожелание другу вроде «желаю тебе долгой жизни и скоропостижной смерти». Умереть, не мучаясь. Скоропостижная смерть это как раз милость Аполлона. Как я уже упоминала, в начале «Илиады» Аполлон насылает своими стрелами чуму. Дальше, греки верили, что Аполлон проводит зимние месяцы в прекрасной стране Гиперборее, где буквально текут молочные реки — кисельные берега или что-то в этом духе. Жизнь там долгая, счастливая и беспечальная. Но когда гиперборейцы утомляются своей бесконечно счастливой жизнью, они сбрасываются с прибрежных скал, принося себя в жертву Аполлону. Хоть антиутопию пиши на таком замечательном материале. Как я уже говорила неоднократно, в дальнейшем всё это будет отходить на второй, третий и далее план. Забываться и гармонизироваться.

Далее — Дионис